31 января 2012 года.
Бранко Радивоевич: «Атланту» нужно было больше времени на сплочение // hotice.ru

Автор: Вадим БУДАНОВ

Словацкий нападающий подмосковного «Атланта» в интервью корреспонденту HotIce рассказал о годах, проведенных в США, вспомнил свой первый матч в НХЛ и драку, затеянную Андреем Назаровым в этом матче, высказал предположение о неудачном сезоне «Спартака» и поделился своей мечтой.

Клюшка на Рождество

— Бранко, в КХЛ вы уже четвертый сезон, признайтесь, часто вспоминаете годы, проведенные в одной из лучших лиг мира?

— Конечно, иногда такие воспоминания нахлынут. Как правило, если с кем-то разговариваю о НХЛ. Но, по правде говоря, за это время уже успел привыкнуть и полюбить Россию. Рад, что сейчас играю в лучшей лиге Европы.

— Что обычно приходит в голову, когда речь заходит о НХЛ?

— Конечно же, первый выход на лед НХЛ, первый гол — такие вещи человек никогда не забудет. Помню финал конференции, где «Филадельфия», за которую я тогда выступал, играла против «Тампы Бэй». Там царила непередаваемая атмосфера. Обидно, что проиграли седьмую встречу, могли ведь и в финал попасть.

— Ваш путь в НХЛ, кажется, был одним из самых коротких: после трех сезонов в родной «Дукле», в 17 лет вы отправились за океан.

— Никакого шанса закрепиться в основном составе «Дуклы» я не видел. Переговорили с агентом, тот предложил попробовать свои силы в молодежке, в Хоккейной Лиге Онтарио. Родители дали «добро». В 17 лет я уехал из родного дома, и ни сколько не жалею о своем решении. Со временем я приспособился к американскому стилю хоккея и маленькими шажками готовился к НХЛ.

— Неужели родители вот так отпустили почти ребенка на другой конец света?

— Они понимали, что это шанс для меня и его не стоит упускать. В то время я еще учился в словацкой школе, и их слово было решающим. Очень им благодарен за то, что они не стали препятствовать и разрешили поехать в Канаду. А как же школа? После нескольких сезонов я вернулся на родину и уладил все вопросы с образованием. После перерыва садиться за парту было трудно. Но учителя пошли навстречу, отнеслись с пониманием, за что им огромное спасибо.

— Читал, что ваш отец, прежде, чем отдать вас в хоккейную секцию, консультировался с Юлиусом Шуплером, который тогда тренировал «Тренчин».

— Можно сказать, что это правда. Знаете, Тренчин, на самом деле — маленький словацкий городок, где все друг друга знают. И, конечно, папа был знаком с Шуплером. Но началось все так. Однажды на Рождество родители подарили мне хоккейную клюшку, которая стала моей самой любимой игрушкой. А потом папа увидел объявление о наборе ребят в хоккейную школу. Поскольку клюшка у меня уже была, решили меня туда записать.

— После жизни в Тренчине оказаться в таком же небольшом канадском Бельвилле, выходит, не так уж и сложно было?

— Единственная трудность, которая застигла врасплох — языковой барьер. Поначалу два-три месяца вообще ничего не понимал по-английски. К счастью, там был словацкий парень, который играл в команде, вы его знаете, это Бронислав Мезей. Первое время он мне много помогал, все показал-рассказал. К третьему месяцу пребывания в Канаде я уже влился в колею и потихоньку адаптировался.

— Чтобы выучить язык и чувствовать себя как рыба в воде, сколько понадобилось времени?

— После трех-четырех месяцев уже английский не казался мне таким чужим, а спустя полгода и сам нормально изъяснялся на «инглише».

— Именно в те годы вы как раз и обрели самостоятельность, научились, например, готовить?

— Когда вы приезжаете в молодежку, команда вам выбирает семью, в которой вы живете. Нам попались заботливые люди, но у них у самих было трое детей. Конечно, они нам помогали, однако многое пришлось, действительно, осваивать самим.

— Да и на льду приходилось перестраиваться, ведь канадский и словацкий стили различны?

— Это полдела. Не стоит забывать более важную деталь: мы, иностранцы, постоянно должны были доказывать, что мы лучше канадских ребят. Все играли жестко, надо было с этим считаться.

Первый матч в НХЛ провел с Назаровым

— Вы провели в юниорской лиге три с половиной сезона и, вот заветная мечта сбылась: вместе с «Финикс Койотс» впервые вышли на лед НХЛ. Тот первый матч хорошо помните?

— Играли с «Коламбусом», одержали над ними победу со счетом 2:1. И в этом же матче я отличился результативной передачей...Помню, когда позвонил менеджер «Финиксов» (я еще тогда был в фарм-клубе) с сообщением, что у них травмированный игрок и я должен занять его место, целую ночь перед поездкой не мог заснуть, представляете.

— Якуб Петружалек тоже рассказывал, когда выходил на лед с «Каролиной», пульс у него зашкаливал и дрожали коленки...

— Да, и со мной творилось подобное. Знаете, мне кажется, у всех игроков этот первый раз вызывает ужасное волнение, с которым справиться никому не по силам. На тебя смотрят тысячи зрителей, и нервозность не поддается контролю.

— В первом сезоне в составе «Финиксов» вам и еще семерым ребятам (среди трех десятков возрастных игроков) было лет по 20. Чувствовали особую ответственность?

— Когда только приехал в расположение к «Фениксам» после двух-трех игр почувствовал: Бобби Фрэнсис мне доверяет. Проблем с игровым временем у меня не было, поэтому старался выкладываться на полную, чтобы главком не сожалел о своем решении.

— Бранко, я нашел интересный факт в вашей биографии: с 2001 по 2004 в «Финиксе» вы играли вместе с Андреем Назаровым. Что вспоминаете о нем?

— Информация верная (смеется). В первом же матче, когда вышел на лед в одном звене с Нази, сразу же завязалась драка: два на два. Смотрю на это все и думаю: «А мне-то что делать, драться или как?». Так и простоял. Поэтому Наза я помню очень хорошо.

— Могли себе представить, что он скоро сам станет тренером?

— В то время, конечно, об этом даже не предполагал. А уже когда переехал в Россию, видел, что Назаров начинает тренерскую карьеру, в Челябинске. Не знал о том, что он хотел быть тренером. Но жизнь-то такая. В КХЛ пару раз наши пути пересекались, но времени пообщаться не было.

— В США он вас никаким приемчикам не обучил?

-Ха, нет. Мы с ним, разумеется, общались, но таким вещам он меня не учил. Слышал, что он первый русский тафгай в НХЛ. Чесались ли у него постоянно кулаки? Это, можно сказать, была его работа. Он всегда знал, когда нужно скинуть перчатки и отправиться в бой. Если на площадке что-то случилось, соперник сфолил на наших ребятах, он всегда своих защищал, поэтому в команде его уважали. Кроме него в «Финиксе» тафгаев не было. Были те, кто мог за себя постоять, но тафгаем был он один.

Уэйн Гретцки и меня звал на ужин

— Напомните, почему вы перебрались по ходу сезона из «Финиксов» в «Филадельфию». Ведь предыдущие два с половиной сезона складывались для вас вполне удачно?

— Мое мнение никто не спрашивал. Конечно, будь по-моему, с удовольствием остался бы с «койотами». Там была молодая хорошая команда, за это время успел к ним привыкнуть. Но, повторюсь, это было не мое решение. Руководство надумало меня обменять, и я ничего с этим не мог поделать.

— Обидно было?

— Сначала, конечно, обидно — это первый подобный обмен в моей жизни, я не предполагал, что так выйдет. Но потом приехал в «Филадельфию», познакомился с новыми товарищами по команде и все пошло своим чередом.

— С «Койотами» вам впервые довелось побороться за Кубок Стэнли и вы отыграли один матч.

— Да, это был первый сезон, когда я играл в клубе. Тренер позвал меня и сообщил: вероятность того, что я выйду на лед мала, мол, слишком молод. Но все же одну игру получилось сыграть. Что и говорить: впечатления незабываемые. Во время плей-офф царит совершенно иной хоккей, иная атмосфера. Все играли в тело, а еще игроки просто летали по льду — такое быстрое катание.

— Вы в курсе, что с 2000 по 2009 совладельцем клуба «Финикс Койотс» был сам Уэйн Гретцки. А с 2005 по 2009, когда вы уже играли в «Филадельфии», легендарный хоккеист тренировал «лис».

— Я понимаю, к чему вы клоните. Знаете, он и до этого был практически на каждой игре «Финиксов», заходил в раздевалку, общался с ребятами. Мне тоже удалось с ним, если можно так выразиться, познакомится. Часто молодых игроков он приглашал на ужин, и меня в том числе. Конечно, обидно, что я там не был, когда он возглавил команду, но тут время назад не вернешь.

— А дату 5 марта 2004 годы хорошо помните?

— Нет, подскажите, что там было?

— Едва ли не самая крупная драка в истории НХЛ.

— Ах, да! Между «Флайерз» и «Сенаторс» было огромное соперничество, порой возникали какие-то проблемы. Страсти разыгрывались еще до того, как я стал выступать за «Филадельфию», поэтому всех деталей точно не припомню, но скажу, что в тот день болельщики были в восторге. Тогда дрались все игроки команды и я — не исключение, моим оппонентом был Шон Ван Аллен.

— Так что же конкретно спровоцировало драку в том знаменательном матче?

— Как я и говорю, команды ненавидели друг друга и так. Была какая-то история до этого, но я не в курсе. А началось с того, что Дональд Брашир затеял потасовку и тут понеслось. Драки шли чередой одна за одной, не переставая: и пять на пять, и вратари... Помню, игра завершилась, а болельщики еще минут тридцать не расходились, ждали продолжения.

— Как на этот «кавардак» реагировал тренер?

— А что тренер? У американцев, канадцев в этом нет ничего сверхъестественного, ребята пошли драться за команду. Было видно, что он очень доволен.

— Но ведь ваша команда получила тогда 213 минут штрафа, а Оттава — 206.

— Точно! На мою долю перепало 25 минут.

— Кстати, больше всего штрафа вы схлопотали во Всетине — 114 минут, проведя при этом за команду 31 матч. Чего же так разошлись?

— Не хотел бы себя оправдывать, но арбитры в Чехии кардинально отличаются от американских коллег: только ты подъедешь к судье что-то спросить, как он тут же тебе впаяет «десятку». Вот и перепало. Не стоит думать, что я был эдаким забиякой. На минуту больше — 115 я заработал и когда играл второй сезон в «Спартаке». Но за это время драки было от силы две-три.

— Любите выяснять отношения на площадке?

— Сейчас уже не так как раньше. Когда был молодой — другое дело.

— А на улице кулаками махали?

— Чего скрывать, не без этого! Дело молодое — не хитрое. Из-за чего вспыхивали конфликты? Все ситуации и не припомнишь, просто заступался за друга. Всегда ли побеждал? Конечно, нет.

— Насколько я понимаю, вы ожидали, что «Филадельфия» откажется от ваших услуг?

— Отчасти я и сам не хотел с ними продолжать сотрудничать: не устраивало то количество игрового времени, которое мне давал тренер. Я был молод, и этот вопрос был очень принципиален. Поэтому по окончании сезона знал: придется с ними попрощаться.

— В «Миннесоте» вы приобрели репутацию хорошего двустороннего игрока: центрфорварда и правого крайнего.

— У нас там было словацкое звено вместе с Павлом Демитрой и Марианом Габориком. Парни любили играть в атакующий хоккей, а я с ними играл в обороне.

— Оглядываясь назад, если бы не травма (в 2007 году порвал связки в колене) с НХЛ все могло было выйти по-другому?

— Я и сам хотел перемен. У меня было из НХЛ предложение, но вместе с агентом решили: пора что-то менять. Возвращение в Европу было подходящим вариантом. В России в этот момент создавалась новая лига, и пришло хорошее предложение от «Спартака». Поэтому упаковал чемоданы и отправился обратно через океан.

— Выходит, страницу с НХЛ сами перелистнули?

— Да, как я говорил, возможность остаться в Национальной хоккейной лиге была. Но я решил попробовать себя в Европе. С женой разговаривал, она меня поддержала: в Словакию отсюда недалеко, да и чего таить — деньги предложили хорошие.

Задача номер один — добиться успеха с «Атлантом»

— Возвращение обратно не было для вас болезненным: как-никак десять лет в США просто так из жизни не вычеркнешь?

— Вы правы, за это время успел привыкнуть к жизни в Штатах. Но в Москве оказалось тоже неплохо. Первое время было сложно адаптироваться и к пробкам, и к бесчисленному количеству народа. Но я уже здесь четвертый сезон, и мне вполне комфортно.

— Бранко, а по-русски где так научились прекрасно изъясняться?

— Конечно же в России. Первый год, когда только приехал, не понимал ни слова. Но постепенно ухватывал каждую фразу и вот, как видите, результат. Русский похож на мой родной словацкий — не так уж и сложно говорить.

— Из последнего, что я прочитал в прессе, писали, якобы «Спартак» после расставания с вами снова проявлял интерес. Подтвердите информацию?

— У меня контракт с «Атлантом», и я ни с кем не разговаривал из руководства красно-белых на данную тему, поэтому не могу сказать, так ли это или нет. Признаться, тоже читал эту новость. Вернее, мне позвонил один журналист из Словакии и задал аналогичный вопрос. От него впервые и услышал. Что я могу сказать, «Атлант» сейчас хорошо играет, мы наверху таблицы. «Спартаку», это понятно, будет тяжело попасть в плей-офф, поэтому в этом сезоне я бы точно не хотел ничего менять.

— Вы обещали непременно следить за своей бывшей командой.

— И я держу свое слово! До сих пор живу в Сокольниках возле дворца, где играет «Спартак». Когда выдается свободная минутка беру ребенка и вместе идем болеть за красно-белых.

— Как считаете, в чем проблема сегодняшнего «Спартака»?

— Думаю, она не с этого года началась. Некоторые трудности назрели еще в прошлом сезоне: очень много хороших игроков ушло и не очень много хороших пришло. Знаете, там руководство сейчас поменялось. Не будем опережать события. Посмотрим, может, у них вскоре все получится.

— Из «Спартака» вы тоже ушли по финансовым соображениям?

— Я не ушел. Это не было мое решение. Я уже об этом много раз говорил. В команде было много легионеров, и для меня просто не нашлось места. Но чего ворошить прошлое?

— Тогда вернемся к «Атланту». Увольнение Густафссона посреди сезона в психологическом плане сильно повлияло?

— У нас сезон с самого начала не заладился: одни матчи проигрывали, другие выигрывали. Но это объяснимо: нынешний «Атлант» процентов 80 процентов — совершенно другая команда. Думаю, нам надо было дать чуть-чуть больше времени, чтобы сыграться. По большому счету, не могу сказать, что с увольнением Гусстафсона мы многое поменяли. Просто начали играть как команда. Нам нужно было время, вот и все.

— Янне Карлссон — эмоциональный человек?

- Очень! Он тоже умеет, если надо «взорвать» коллектив, и, я думаю, это хорошо. Карлссон проявляет эмоции и на скамейке и в раздевалке.

— У вас ведь еще в США родился ребенок?

— Да, в Миннесоте. Жена постоянно была со мной. Строгий ли я отец? Нет, я стараюсь быть хорошим папой. Я добрый и все своим детям позволяю.

— Клюшку на рождество тоже подарили сыну?

— О, у него уже все есть и даже форма. Ему очень нравится играть в хоккей. Посмотрим, пойдет ли он по стопам отца.

— За вашу карьеру было все, о чем мечтает каждый хоккеист: вы провели 10 лет в США, отыграли 393 игры в лучшей хоккейной лиге мира, неплохо и сейчас устроились.

— О чем я мечтаю? В первую очередь, чтобы было здоровье. А остальное приложится. Без здоровья нет ничего. А во-вторых, хотелось бы добиться успеха с «Атлантом». Это сейчас задача номер один.