— Давайте, пока не будем говорить о ЦСКА. Еще не время. Скажите, как вас в Данию занесло?
— Советские хоккеисты в Европе пользовались большой популярностью и западные страны все время просили дать им тренеров или спортсменов для обмена опытом. И ничего, делились. Меня вот датчане приметили. В Москву даже президент «Редовре» приезжал. Я практически сразу согласился.

— На какую должность?
— Я был играющим главным тренером. Кстати, вот тогда и понял, что мне очень нравится тренировать. Результат пошел. Принял я команду, которая шла на предпоследнем месте, а на следующий год мы стали чемпионами. Сразу после этого остальные датские клубы поехали в СССР игроков просить.

— А был выбор в странах? Вот почему Дания, а не Польша, например.
— Кстати, у меня были предложения и в другие государства. Но это же капстрана. Но вообще датчане просто очень сильно настаивали.

— Вы много отдавали «Совинтерспорту», который занимался трудоустройством хоккеистов?
— Много. В первый год я отдал 80 процентов, во второй — 50, а в третий — всего 4. Но там уже перестройка началась.

— Не отдавали бы 80 процентов, а?
— Выбора не было.

***

— Дания — очень дорогая страна.
— Недешевая, да. Но как-то на это поначалу не обращал внимания.

— Хоккей там, наверное, был смешным.
— Уровень первой советской лиги. Не сказал бы, что там совсем не умели играть, но с высшей лигой не сравнить, это точно. Но сейчас все гораздо лучше. Может быть, клубный хоккей и все еще не блещет, но сборная в полном порядке.

— В капстране не смотрели косо на человека, который приехал из СССР?
— О, меня там посол СССР в пример приводил. Говорю, мы же на следующий год стали чемпионами. И многие ходили с советскими флагами. Так вот посол говорит, мол, смотрите, как надо работать. Человек за год прославил страну.

— Путч там встретили?
— Между прочим, среди советских граждан и в Копенгагене началось деление. Кто-то за ГКЧП, кто-то за Горбачева.

— Вы за кого были?
— Да перестаньте, я вне политики. Но точно знаю, что в Копенгагене чистки пошли среди представителей нашей страны.

— А как вы играли и тренировали? Со льда кричали, когда смену делать?
— Нет, этим помощники занимались, но тренировочный процесс был на мне. Как только начиналась игра — я становился хоккеистом.

— На каком языке разговаривали?
— Английский учил в школе, но этого было мало, конечно. Зато как только мы подписали контракт, я два месяца упорно учил язык. И этого хватило. Потом разговорился, датский выучил.

— Андрею Сидоренко пришлось очень серьезно поработать над дисциплиной в команде. Было трудно?
— У меня проблем таких не было, но я не мог требовать многого. Понимаете, они же первую половину дня работали, а потом приходили на тренировки. Профессионалов не было. Но ребята старались. Мне же надо было поставить командную игру, подобрать сочетания.

— Какие профессии были представлены в вашей команде?
— Работники детского сада, кто-то в банке работал. А один окна мыл. Вообще все были представителями рабочего класса.

— Там такая хипстерская страна.
— Она такой и была. Да скучно там, что говорить, Пару лет мы, конечно, смотрели по сторонам, старались где-то побывать, а потом со стадиона — домой. Ну, скучно ведь.

— На велосипеде передвигались?
— Нет, но к велосипедистам там отношение особое. Они всегда правы. Первое время приходилось от них уворачиваться. Едет такой и вдруг повернет.

— Правила нарушали?
— Пару раз за превышение. Но меня не оштрафовали. Я даю полицейскому советские права, а они же даже без латиницы. Отпускали. Правда, потом я прекратил нарушать, когда узнал, какие там штрафы. Да и меня стали редко останавливать. Я же ездил на клубной машине, а на ней написано мое имя. Такое вот уважение.

— А правда, что недавно вы обнаружили свои деньги в датском банке?
— Да, приехали со второй сборной в Данию, нужны были кроны. Я пошел в банк, а мне говорят: у вас же счет незакрытый. А на нем тысяча долларов. Приятно.

— Гражданство датское взяли?
— Нет. Мне предлагали, но я не захотел. Да и не планировал там оставаться. Не моя эта страна. Там хорошо в старости жить.

***

— Вы сейчас в ЦСКА будете работать с Александром Радуловым, которого привлекли в юниорскую сборную страны. Он сильно изменился за это время?
— Повзрослел.

— Шума от него много, каким же он был в молодости?
— Да что вы смотрите на это. У него такой характер, такая энергетика. Но сейчас он работает с горящими глазами.

— Вы с ним тогда быстро нашли общий язык?
— Проблемы были, но их удалось решить. Та сборная 1986 года рождения вообще была в полном порядке. Почти все заиграли.

— Смотрим состав, а в нем некий Каретин.
— Один вот пропал, да. Очень хороший парень был, прекрасный защитник. Но затем не пошло. Переход во взрослый хоккей — опасная штука. Вот еще у нас был Джугелия. На юниорском уровне он выглядел прекрасно, а во взрослых командах ему габаритов не хватило. Но я парней всегда предупреждал, что им легко не будет, несмотря на титулы. И придется выдерживать серьезную конкуренцию.

— Признайтесь хотя бы сейчас: напились игроки молодежной сборной России в Баффало?
— Пьяных не было. Никто не буянил. Понимаете, я пьянства и не допущу. Для меня это очень страшное преступление. И после такого можно вообще из команды вылететь. Просто в той ситуации американцы встали на сторону своей гражданки.

— Из-за чего?
— Мы зашли в самолет, начали рассаживаться. Кто-то крикнул: «Россия — чемпион» и тут одна пассажирка, весьма пожилая говорит, что с нами не полетит. Начались переговоры, затем вышел пилот и сказал, что в этой ситуации он будет на стороне американки. И потом, нас ведь пустили в самолет.

— И что?
— Да если бы мы были пьяные, то нас бы никто не пропустил в салон. Американцы за этим очень строго следят.

— Одно время вы работали в трех сборных: первой, молодежной и второй. Зарплата была тройная?
— Одна зарплата была. А что делать, у меня было свободное время.

— В Братиславе, где вы работали со сборной, был бардак. Вас это не нервировало?
— А вы какой бардак имеете в виду?

— Овечкин в отеле-то и не бывал почти?
— Вы это видели?

— Все видели.
— Не знаю, о чем вы говорите. По мне так, никакого бардака не было.

— Скажите, вы-то сейчас хотя бы больше получаете, чем в сборной?
— Да. Но вообще я о деньгах не думаю. Придерживаюсь такого принципа: ты делай свое дело, а богатство придет. Между прочим, я и молодым хоккеистам постоянно это втолковываю.