Если в первую дозаявочную кампанию нынешнего сезона, прошедшую в ноябре, "Локомотив" все больше укреплял свои оборонительные редуты, и в итоге его ряды пополнились защитниками Рахунеком и Карповцевым, то в декабре ярославские селекционеры вплотную занялись усилением атакующей мощи железнодорожного состава. В результате целенаправленных поисков в команде появились два нападающих - один из них форвард "Торонто Мейпл Лифс" Николай Антропов.

Свое временное пребывание в России (хоккеист является игроком основного состава "Торонто", востребован в НХЛ и, естественно, вернется за океан, когда завершится локаут) Антропов начал со столицы Татарстана. В "Ак барсе" он провел чуть больше месяца, сыграл 10 матчей и… неожиданно расстался с клубом. Очевидцы утверждают, что дело было вовсе не в игровых показателях - за эти 10 матчей нападающий набрал 5 (2+3) очков и в целом выглядел очень неплохо. Однако в тактике и стратегии "Ак барс Рейнджерс", как прозвали российские болельщики не считающую денег казанскую команду по аналогии с энхаэловскими "Рейнджерами", для Николая Антропова места, видимо, не нашлось - слишком уж много Ричардсов да Лекавалье обосновалось в столице Татарии. Впрочем, сам Николай по этому поводу не переживает и не расстраивается - новую команду он нашел себе довольно быстро, и сегодня все мысли нападающего только о ярославском "Локомотиве". О Казани он, конечно, еще вспоминает - хотя бы в многочисленных интервью, ибо ни в одном из них без затрагивания данной темы пока не обходится.

- Многие энхаэловцы предпочли потратить время локаута на отдых и восстановление сил. Почему ты выбрал игровую практику? - первый вопрос Антропову.
- А зачем мне отдыхать? - улыбается форвард. - Я еще молодой, мне всего 24 года, рано думать об отдыхе. Наоборот, хотелось играть, постоянно повышать свое мастерство, а где, как не в игре, это можно делать? К тому же я сначала сидел дома в Торонто и ждал, что локаут все-таки закончится. За эти два месяца с сентября по ноябрь я уже так устал ждать, не знал, что мне делать, куда энергию тратить. Пойдешь, потренируешься, и все. Поэтому я с радостью ухватился за возможность поиграть в России.

- "Динамо", откуда ты в 1999-ом году уехал в НХЛ, не предлагало тебе пополнить свои ряды, или "Ак барс" просто раньше подсуетился? Возможно, личность наставника, хорошо знакомого тебе Зинэтулы Билялетдинова, сыграла не последнюю роль?
- Просто у казанцев оказались самые серьезные намерения, хотя другие приглашения в клубы Суперлиги тоже были. А тот факт, что тренером "Ак барса" является Билялетдинов, не имел для меня решающего значения.

- Тебя уже много раз спрашивали, почему же все-таки не сложилось с казанским клубом. Я спрошу иначе: ты сожалеешь об этом?
- Сожалеть не надо никогда и ни о чем. Все, что ни делается, делается к лучшему. Никакого зла я на "Ак барс" не держу, со своей стороны могу только пожелать удачи оставшимся там ребятам. Я не знаю, почему так получилось. Тренер мне свое решение никак не объяснял, но ему виднее, что нужно для достижения результата его команды, и, значит, так было надо. О Казани у меня останутся только приятные впечатления - там у нас был замечательный коллектив, очень дружный.

- Как затем появился вариант с "Локомотивом", и какие проблемы возникли при заключении соглашения, ведь заявили тебя буквально в самый последний день, отпущенный регламентом, долго тянули?
- Никаких проблем, просто было очень мало времени: в "Ак барсе" мне сказали, что не нуждаются в моих услугах, буквально за три дня до конца дозаявки. Мой агент быстро начал поиск клубов, где я мог бы продолжить играть, но все это затягивалось чисто технически. Связываться с ними надо было по факсу, а я все еще жил в Казани, и у меня не было дома факса, приходилось бегать, искать, потом ждать ответа… в результате я оказался в Ярославле.

- Ты ставил перед агентом конкретные задачи: например, команда должна быть только из первой восьмерки?
- Нет, ничего подобного не было. В принципе я хотел одного - играть. Мне было все равно где, но сейчас я очень рад, что попал в "Локомотив". Очень-очень рад.

- Даже так - "очень-очень"?
- Да. Во-первых, тут у меня есть хорошие знакомые и друзья, и коллектив, как я уже убедился, прекрасный. А во-вторых, Ярославль сильно напоминает мне мой родной Усть-Каменогорск: маленький, уютный. Я уже забыл, когда последний раз был дома, и, приехав сюда, увидел, как похоже здесь все на мою родину. Опять же тут прекрасная "Арена" - очень приятно играть!

- Планируешь пробыть тут до финиша чемпионата в Суперлиге?
- Надеюсь (улыбается).

- Я имела в виду, что локаут уже вряд ли завершится в этом сезоне, и в России ты останешься до весны?
- Ну, если говорить о локауте, то да, думаю, он не закончится, и я доиграю сезон в "Локомотиве". Если только других причин против этого не появится.

- За довольно короткий промежуток времени ты сыграл уже в двух командах Суперлиги: тяжело ли всякий раз привыкать к новым требованиям, стилю, тренеру, партнерам, или тебе вообще не нужен период для адаптации?
- Для меня то, что происходит сейчас - в новинку. Я пять лет играл в НХЛ, и все пять лет - в "Торонто", меня даже ни разу не поменяли, а тут получилось так, что за два месяца - уже два новых города, в которые я переехал. Но это просто необычно, а не сложно. Время для адаптации нужно было только тогда, когда я прилетел из Канады в Казань: разница в часовых поясах в 8-10 часов в то время еще сказывалась. А сейчас все нормально.

БОЛЬШЕ БРОСАТЬ И ЛУЧШЕ КАТАТЬСЯ

- Как игрок "Торонто" сравни манеру игры "Кленовых листьев", "Ак барса" и "Локомотива".
- Если говорить о российских командах - то они совершенно разные, и это вполне понятно: два тренера, две тактики. У Билялетдинова мы играли по схеме "1-4", точно так же я играл и в "Торонто", и в "Динамо" до отъезда за океан. В "Локомотиве" у Хейккиля все по-другому.

- Как?
- Зачем же я буду раскрывать все секреты? Главное, мне очень нравится, для меня это что-то новенькое. Ну, если вкратце, то и у Билялетдинова, и у Хейккиля оборона на первом месте, но у финского тренера иной формат игры. Образно говоря, там "1-4", здесь "2-3".

- Какие-то личные цели ты ставишь перед собой на данный игровой отрезок или просто "поиграть до конца локаута"?
- Помочь команде подняться как можно выше в турнирной таблице и самому набрать как можно больше очков. Вот, собственно, и все цели.

- Кстати, по поводу очков. Судя по твоей статистике, в игре ты отдаешь предпочтение результативному пасу, а не завершению атаки.
- Все верно. Меня еще в детской команде мой тренер Васильченко Василий Васильевич ругал за это, и ныне покойный Борис Викторович Александров, когда я попал к нему в команду мастеров "Торпедо". И потом в "Динамо", и в "Торонто" наставники меня всегда критиковали за то, что я очень мало бросаю. Что я даже стоя напротив пустых ворот, обязательно сделаю передачу.

- Хейккиля, к слову, тоже часто ругает игроков атаки за то, что они мало бросают по воротам.
- Я знаю.

- Что, тебе уже достается?
- Пока еще нет, но, я думаю, все впереди (улыбается).

- Но откуда у тебя это пошло?
- Я с детства был центральным нападающим. Сначала мне отец мой говорил, а когда я вырос, то сам увидел, что все центры - больше распасовщики, нежели голеадоры, и старался развивать в себе умение сделать грамотную передачу.

- Но ты не всегда играл в центре.
- Но больше все-таки на этой позиции. В "Динамо" меня впервые попробовали на фланге. Билялетдинов ставил меня то в центр, то на правый край. Экспериментировал. Сейчас я могу играть и слева, и справа, и в центре - мне без разницы.

- Ты достаточно вольготно чувствуешь себя на пятачке у ворот соперника - это тоже характерное умение центрфорварда или просто габариты способствуют?
- Я думаю, что, прежде всего, благодаря габаритам. Когда я только приехал в НХЛ, я часто наблюдал за нападающими, и заметил, что все крупные, высокие ребята много играют на пятачке, в буквальном смысле "живут" там, и именно оттуда забивают все свои голы. Ты находишься близко к воротам, голкипер закрыт, потому больше шансов отличиться уж если не самому, то помочь партнерам. В моем лучшем заокеанском сезоне 2002/2003, когда я набрал в чемпионате 45 очков и забил 16 шайб, примерно 10 из них были забиты как раз с пятачка.

- К настоящему времени это, наверное, лучший сезон и во всей твоей карьере?
- Один из лучших. Еще одним я считаю сезон 1996/1997 гг., когда я попал в команду мастеров усть-каменогорского "Торпедо". Мне было всего-то 16 лет, но тренер очень много мне доверял, я набрал в тот год больше 40 очков, забил, кажется, 17 шайб.

- "Лучший сезон" ты определяешь исключительно по собственной результативности?
- Да, по набранным очкам. Ведь если ты много забиваешь и отдаешь, значит, и игра на подъеме, ты легкий, у тебя все получается. А когда игра не идет, на меня это здорово давит - тут уж не до голов и передач. И тем более, если вдруг травмы случаются…

- О травмах. Тебя довольно часто приводят в пример как образец фантастической работоспособности, мужества, силы воли, характера, поскольку в своей пока еще не такой продолжительной карьере ты уже умудрился пережить их столько, что другие на твоем месте давно закончили бы с хоккеем. Что помогает тебе справляться с ними?
- Главное - не зацикливаться на них, это я уже давно для себя уяснил. Помню, после моей первой травмы на колене, когда я восстановился, я выходил на лед и все время думал о ней, инстинктивно оберегая колено от новых повреждений, боялся идти в стыки. А когда чего-то боишься - то это обязательно случается. Год вышел неудачным, и потом меня даже отправили в фарм-клуб. Как мне кажется, надо сначала справиться с проблемой психологически, перестать искать виноватых, переживать, а тогда уже и лечиться легче. У меня все травмы были какие-то нелепые: сто человек так сделает, и у всех все будет хорошо, а я сделал - и травмировался. Так обидно бывало. В свое время мне помог справиться с травмой мой очень хороший друг - Анна Горувен, в том году она, к сожалению, умерла. Она работала в офисе моего агента, помогала русским и была фактически моей "второй мамой". Благодаря ей я сумел психологически восстановиться от травмы, морально пережить сложную операцию и сосредоточиться только на лечении. Потом, когда случались другие травмы, я уже помнил, что надо делать и как, чтобы ускорить процесс реабилитации.

- Раньше тебя, да и ты сам себя тоже, часто критиковали за плохое катание. Сейчас что-нибудь изменилось?
- Нет, думаю, все так же. Хотя, конечно, намного лучше, чем раньше, все-таки в Торонто я работал над катанием и самостоятельно, и с персональными тренерами, и с Колей Борщевским мы каждое лето занимаемся перед сезоном, он меня ругает постоянно. Но я все же понимаю, что до хорошего уровня мне еще далеко.

- Обычно основы катания закладываются в детстве: тебе их "не заложили"?
- В то время я все внимание обращал на то, чтобы забить любыми способами как можно больше шайб. А теперь вот приходится наверстывать. Я знаю, что у меня получается, мне и специалисты в Торонто говорят, что мое катание значительно улучшилось по сравнению с тем, что было пять лет назад, когда я приехал, я и сам это вижу. Но все равно оно совсем не такое, как я мечтал. Да такого и не будет, наверное.

- Почему ты так думаешь?
- Потому что я высокий. А высоким гораздо труднее хорошо кататься.

РОССИЙСКИЙ ПАСПОРТ КОГДА-НИБУДЬ ПРИГОДИТСЯ

- Ты заигран за сборную Казахстана - когда в последний раз выступал в ее составе?
- За "взрослую" - в 1998 году на чемпионате мира в Швейцарии, а вообще в последний раз - за молодежку на мировом первенстве в 1999-м в Виннипеге.

- Давненько…
- Просто потом я уехал в "Торонто", мы постоянно попадали в плей-офф, и в сборную меня не отпускали. Но я хочу за нее играть, и если будет такая возможность, если совпадут все обстоятельства, я окажусь свободным и не травмированным, то с удовольствием приеду в ее расположение.

- Несколько месяцев назад в Казани тебе сделали еще и российское гражданство. Собственно, зачем оно тебе было нужно - только на этот короткий временной отрезок, чтобы не быть лишним легионером в команде?
- Именно. Места легионеров уже были заняты. Понятно, что ни тренер, ни руководство клубов не захотело бы отпускать своих легионеров ради меня, чтобы потом, когда локаут закончился, я уехал, а они остались без игроков. Да и мне не помешает российский паспорт - может, когда-нибудь пригодится.

- Твои дети - канадцы, а сам ты не собираешься ко всему прочему обзавестись еще и третьим, канадским гражданством?
- Собираюсь. Уже через год смогу это сделать: сейчас у меня есть "грин-карта", можно сказать, половина паспорта.

- Игорь Королев рассказывал, что получить канадское гражданство очень сложно, необходимо пройти специальные тесты и даже спеть гимн Канады. Или это не для всех, есть исключения?
- Абсолютно для всех. Есть категории людей, те же хоккеисты, музыканты, люди искусства, которым уменьшают процесс изготовления канадского паспорта по времени - для остальных это занимает довольно длительный срок, но все эти тесты-экзамены ты все равно обязан сдать. Кто бы ты ни был, даже если какой-нибудь президент.

- Ты к ним еще не готовишься?
- Нет, еще рано. Но скоро начну.

- Ты упомянул, что не ездил ни домой, ни в Россию целых шесть лет. Почему, не было такого желания?
- Желание-то как раз было, и огромное. Дети были очень маленькие, и пришлось бы нелегко менять с ними часовые пояса: с Казахстаном разница во времени 11 часов, с Россией - 8-9. Это трудно. Нас навещали родители в Канаде, так что связь с домом мы поддерживали.

- Немногие хоккеисты, приехавшие в Россию исключительно на время локаута, привезли сюда семью. Ты решился. Не боялся, что твоей супруге будет трудно здесь с двумя маленькими детьми (у Антроповых четырехлетний сын Данила и дочка Николь, Ника двух с половиной лет)?
- Конечно, это очень тяжело, но я надеюсь, что вместе мы справимся. Можно спросить у тех ребят, которые находятся здесь одни, и они скажут, что в одиночку - еще тяжелее. Первоначально я тоже хотел ехать один, но потом мы подумали и решили, что лучше всей семьей. Тем более, приехать было не трудно, дети уже подросли, но они пока не связаны школой. В Казани я сначала подыскал нам хорошую квартиру и только тогда перевез семью. Так же было и в Ярославле. Мои родные для меня - самая главная поддержка, не могу представить, как бы я был без них.

Алиса Ковалева