9 апреля 2008 года.
Сергей Фёдоров: "Дать Тихонову "Детройт" -
он выиграл бы Кубок Стэнли" // "Спорт-Экспресс"
Слава МАЛАМУД
Обмен Сергея Федорова в "Вашингтон", который провернул известный своей
осторожностью генеральный менеджер клуба Джордж Макфи, не стал одним из
самых громких в Базарный день НХЛ. Время, время... Было кому помоложе пошуметь
на этот раз, а 38-летний Сергей, проведший последние три года в коламбусовской
ссылке, вдали от "большой политики", на аршинные заголовки, видимо, уже
не тянул.
Но, глядя на то, что этот самый мужчина средних лет сумел сделать в
юном и бестолковом "Вашингтоне" за каких-то полтора месяца, остается лишь
сетовать, какого игрока все эти годы мариновали на периферии. Из изгнания
Федоров вернулся не былой суперзвездой, а седоусым капралом, наставником
молодняка. Влияние его твердой ветеранской руки на атмосферу в клубе переоценить
очень сложно. Впрочем, авторитет Федорова легко разглядеть и в неигровое
время. Местные журналисты мгновенно стягиваются в одну точку, едва увидев
в раздевалке после матча его знаменитую уже красно-синюю шапочку. (Сергей
следует чекистским заповедям слегка наоборот: строго блюдет хладность сердца,
то бишь крови, а вот голову старается держать в тепле. Говорит, что дворец
в Вашингтоне зябкий.) Говорит российский ветеран много и с охотой, сенсациями
никого не балуя, но и в профессионализме усомниться не давая. Слушая его,
представить себе вашингтонских пострелят смотрящими ему в рот и ловящими
каждое слово - плевое дело.
Кстати, о пострелятах. Когда мы присели поговорить в раздевалке тренировочного
катка, к нам подошел тренер клуба Брюс Будро и вежливо спросил, может ли
Сергей потом уделить две минуты для интервью... его, Брюса, сыну. Оказалось,
что юный Будро (на вид ему лет десять) - самозабвенный поклонник Федорова
и очень хотел поговорить с ним перед телекамерой. Зачем - бог весть. Надо
думать, одноклассники от зависти обделаются.
Ну а у нас с Сергеем разговор получился серьезный, все как-то больше
о былом. Видимо, время пришло такое...
- Вы часто играли в хороших командах, и, как результат, в сборной
довелось выступить немного. Было бы достойным завершением карьеры сыграть
на чемпионате мира в Квебеке?
- Почему нет? Конечно. Сборной сейчас чемпионаты не очень легко даются.
Правда, не уверен насчет завершения карьеры.
- Вячеслав Быков - ваш бывший партнер по команде. Насколько это меняет
ваше отношение к сборной?
- Насчет меняет - не меняет ничего не скажу, но общий язык у нас есть.
Мы прошли одну хоккейную школу.
- Если честно - чувствуете, что это все? Конец. Пора уходить.
- Пока еще нет. Особенно сейчас, потому что мы выходим в плей-офф.
Ну а летом... Летом будет видно. Я по-прежнему с удовольствием выхожу на
лед, заряжаю себя на матчи так же, как раньше. Тем более тут. После "Коламбуса"
для меня это вообще рай. На меня надеются, мне дают играть в важных моментах.
И, самое главное, у меня до сих пор получается играть как надо. Если честно,
не думаю, что еще могу выйти на мой прежний уровень. Эти три сезона, что
я провел в "Коламбусе", немного... можно сказать, убили у меня хоккейную
мысль.
- Вам нравится ваша новая роль, скажем так, "дядьки" при молодых
игроках?
- В общем-то я такой роли не ожидал, но пока - да, нравится.
- Вставать по утрам после матчей теперь гораздо труднее?
- Нормально! (Смеется.) Ну разве что после очень тяжелых игр тело побаливает,
туда-сюда. Я же человек, не робот. Но последние три недели перевернули
мой взгляд на все. В том числе и на будущее.
- То есть хочется еще поиграть?
- Да.
- Летом вы становитесь свободным агентом. Если "Вашингтон" вам скажет:
"Возвращайтесь, Сергей. Много денег мы вам не дадим, но, может быть, в
плей-офф еще раз выйдем, и играть будете много"?
- Для этого лето есть. Там и подумаю, что делать дальше. Самое главное
сейчас решается.
- Вы играли в командах двух величайших тренеров - Виктора Тихонова
и Скотти Боумэна. Можете их сравнить?
- Это трудно. Они были великими в своих системах.
- С кем было легче?
- Когда играешь в хоккей профессионально, легкой жизни не ищешь. Не
было бы у меня Тихонова - не было бы и Боумэна с НХЛ.
- И все-таки... Вряд ли на вас кто-то из них обидится. Будьте откровенны:
кого боялись больше?
- Тихонова, конечно. Этот тренер придавал огромное значение деталям.
Помню, он заставлял нас работать над каждой возможной ситуацией, знать
свои действия досконально. Что касается Скотти, то у него было просто обалденное
чувство игры. Он лучше кого бы то ни было знал, кого и когда надо выпустить
на лед, чтобы перевернуть ход матча.
- Дать Боумэну сборную СССР - выиграл бы Олимпиаду?
- Думаю, нет. Он североамериканец, ему с российскими игроками было
бы сложно.
- А дать Тихонову "Детройт" - выиграл бы Кубок Стэнли?
- Да.
- Объясните, почему российскому тренеру работать с североамериканцами
легче, чем наоборот?
- Это просто у вас пример такой. Олимпиада - это один короткий турнир
за четыре года. А Кубок Стэнли разыгрывается каждый сезон - 82 матча плюс
плей-офф. Понятно, что у Тихонова ситуация легче и шансов больше.
- Да, вы правы, пример никудышный. Наверное, мне просто хотелось
узнать, смог бы Тихонов тут хорошо, по-цээсковски накричать на Айзермана.
- Этот угол поведения тут не приветствуется. Здесь с игроками обращаются
не так, как у нас. Хотя, наверное, Тихонов смог бы.
- Видите себя на тренерской работе?
- Нет, не вижу.
- А где видите?
- Поиграть в хоккей еще надо, а там - посмотрим. Я всегда принимал
решения тогда, когда это необходимо, на ходу. Вот надо что-то сейчас решить
- решаю! А на год, два или три вперед - не могу. Не думаю, что мне, человеку
проведшему столько лет в хоккее, будет трудно понять, гожусь я для тренерской
работы или нет. Вот, например, в том, могу ли я стать финансистом, мне
разобраться было бы сложно.
УХОД ИЗ "ДЕТРОЙТА" - ОШИБКА
- Что вы сейчас чувствуете, на данном этапе своей карьеры? Сделали
ли для себя какие-то открытия, или сейчас уже все воспринимается как обычный
бизнес?
- Самое большое открытие - что мне действительно очень понравилось
в "Вашингтоне". Я тут снова почувствовал, что мне нравится играть в хоккей.
Тренер использует меня именно так, как я к тому привык за время своей долгой
карьеры. В общем-то можно сказать, что последние три сезона в НХЛ я играл...
как бы это назвать... частично. Особенно в предыдущей команде.
- А что конкретно подразумевает это правильное использование вас?
- Игра в большинстве и в меньшинстве, на вбрасывании в нашей зоне в
критические моменты.
- Как насчет быть диспетчером, плеймейкером?
- В какой-то мере, но не в полноте этих понятий. Просто у нас в команде
полно мастеровитых ребят, достойных играть много. На мне свет клином не
сошелся, но у меня есть роль, в которой я команде помогаю. В предыдущем
клубе у меня такой роли не было. Ребята там талантливые, не хуже, чем здесь.
Но там система игры была важнее, чем персоналии игроков. Такой был подход
у менеджмента.
- У вас в "Коламбусе" были два тренера, с которыми отношения не сложились...
- А какие могут складываться с тренерами отношения? Он вас либо использует,
либо нет, и все.
- Но уж Хитчкок-то явно не "ваш" тренер. Или я ошибаюсь?
- Не знаю, честно говоря, как на это ответить. В принципе - да, мы
там играли в такой... "скованный" хоккей, я бы сказал.
- То есть? Не держать шайбу, двигать ее "вертикально", по прямой?
- Да, именно так. Шайбу всегда передавать вперед, на ход другим игрокам.
Приближаешься к зоне нападения - вбрасывай ее обязательно. В принципе этот
подход понять можно, потому что мы очень часто ошибались в средней зоне.
Кто-то, конечно, должен заниматься и вбросами. Но первые два звена, я считаю,
должны играть в хоккей... В общем, было много причин, по которым у меня
в "Анахайме" и "Коламбусе" не сложилось. Двумя словами их не объяснишь,
а рассказывать в деталях не хочу. Много времени уйдет, да и ни к чему сейчас.
- Эти ваши годы после "Детройта", в "Анахайме" и "Коламбусе", можно
назвать выпавшими из вашей карьеры?
- Почему? В "Анахайме" я один раз тридцать забил.
- Это да, но ни команде от этого большой пользы не было, ни, как
оказалось, вам.
- В принципе меня тренер там использовал. Но давал мне играть ровно
двадцать минут. Это у меня и у Стива Руччина такой лимит был - только двадцать,
и все. Ну а если ты лидер команды и больше двадцати минут никогда не играешь
- тут выше головы прыгнуть трудно. А вот здесь, в "Вашингтоне", ощущаю
своего рода свежесть. Здесь тренер чувствует хоккейный ритм, команда же
не любит отбрасываться. Тут есть ребята, которые любят и умеют играть с
шайбой - что в защите, что в нападении.
- Чувствовать хоккейный ритм... Под этим вы подразумеваете корректирование
игрового времени в зависимости отхода игры?
- Да. Я бы не сказал, что играю в "Вашингтоне" больше, чем в "Анахайме"
или "Коламбусе". Скажем, в одном из последних матчей сыграл всего 18 с
половиной минут. То есть были длинные отрезки, когда я на лед не выходил.
Но! Был один ключевой промежуток времени, когда я играл через смену или
через две. В частности, постоянно выходил в меньшинстве. Вот это все мною
приветствуется.
- Почему все эти вопросы задаю о "Коламбусе" с "Анахаймом". Есть
все-таки мнение, что в 2003 году, уйдя из "Детройта", вы совершили роковую
ошибку. Или, во всяком случае, что-то, чего делать не следовало.
- Из "Детройта" ухода не было. Просто не сложились бизнес-отношения
между игроком и командой, и игрок был вынужден искать новое место работы.
- А можно ли было как-нибудь "сложить" эти бизнес-отношения?
- Нет. Это было нереально. Люди не поняли друг друга в самый кульминационный
момент - в момент заключения договора. Я имею в виду команду и моего агента.
- А кроме "Анахайма" вариантов тогда не было?
- Это был единственный клуб, который хотел подписать меня на большой
срок.
- А если вернуть время назад и дать вам новый шанс согласиться на
худшие условия в "Детройте" - воспользовались бы?
- Так в "Анахайме" мне дали меньше денег, чем предлагали в "Детройте".
Там мне просто пять лет дали... Я всегда говорил, что "Детройт" - моя команда,
и я хотел в ней остаться.
- "Анахайм", соответственно, был не вашей. Это была команда Жигера,
команда обороны... Значит все-таки ошибка?
- Ну сейчас можно сказать и так, а тогда ошибкой это не казалось.
ЧЕМ ПРОЩЕ - ТЕМ ЛУЧШЕ
- Слышал от вас когда-то фразу, что хоккей в Северной Америке имеет
тенденцию к упрощению.
- Да, это из-за маленьких площадок. Это совершенно нормально: все играют
на победу. Или, во всяком случае, так они думают.
- Это значит, что хоккей в НХЛ - менее красивый?
- Красота - понятие растяжимое. Нельзя сказать, что тут забиваются
некрасивые голы. Здешний хоккей нацелен на ворота, и это в своем роде тоже
красиво. Но для того, чтобы дойти до этого голевого момента, происходит
много игровых ситуаций, которые разрешаются предельно просто: пасом на
ход или вбрасыванием шайбы в зону.
- Это в вас говорит цээсковская выучка? Хочется замедлить игру, сделать
ее более "горизонтальной"?
- Так и в "Детройте", в "Рашен Файв" (в "Русской пятерке". - Прим.
"СЭ"), мы держали шайбу. Так просто играть легче. Хотя, конечно, местами
можно и на вброс играть, и пасы на ход давать - я-то уже за свои 17 лет
в лиге ко всему привык. Но проблема тут в том, что, если один партнер выбывает
из звена, - все рушится.
- Но ведь есть и североамериканцы, играющие далеко не на вброс. Взять,
например, Лекавалье, Торнтона...
- Совершенно верно! Они держат шайбу. Лекавалье и Сан-Луи всегда видят
друг друга и отлично умеют растянуть оборону в зоне соперника. После чего
следует один пас - и острый момент. Здорово взаимодействуют.
- Замечаю некоторое противоречие. С одной стороны, вам нравится советский,
"горизонтальный" хоккей, с держанием шайбы, замедлением темпа, возможностями
придумать что-то оригинальное... С другой - у вас есть совершенно несоветское
желание, чтобы тренер корректировал игровое время по ходу матча. Как раз
в этом советский хоккей был довольно схематичным: там царила четкая смена
звеньев - первое-второе-третье-четвертое-первое.
- Да, раньше было так. Сейчас - не знаю.
- И сейчас бывает. Овечкин и Ковальчук, скажем, отмечали недостаток
игрового времени в сборной.
- Ну эти ребята - из тех, кто тут забивает по 50 голов за сезон. А
чтобы столько забить, надо много играть. Естественно, они привыкли к определенному
ритму и предпочитают играть в нем. Ведь если выходишь на 15 минут за матч
- ритма вообще никакого нет... Да, наверное, нельзя теперь говорить, что
есть советский хоккей, и есть американский хоккей, и один из них лучше.
Хоккей уже давно весь смешался. "Детройт" при мне играл в красивый хоккей.
Да и сейчас тоже - вполне комбинационная команда, благо у них там и шведы,
и русские. Да и красивый хоккей - еще не значит выигрышный. Многие играют
некрасиво и выигрывают.
- Вот, например, как другой ваш бывший клуб - "Анахайм".
- Ну почему же. Они играют в такой хоккей, который тут называют "forceful"
(буквальный перевод - "насильственный", а по смыслу - "мощный и убедительный".
- Прим. С.М.). Я бы назвал его "напряженным".
СТАЛ ПОНИМАТЬ АМЕРИКАНЦЕВ
- Вы играете в НХЛ дольше, чем любой другой россиянин в истории лиги.
Какой самый главный урок за все эти годы извлекли?
- Что всегда надо оставаться человеком: верить в свои идеалы, помнить
то, что помогло тебе достичь этого уровня.
- А конкретнее? Какие у вас, например, идеалы?
- Конкретно не буду, потому что это мой личный пример, у других может
быть по-другому. А в принципе все очень просто: если ты чему-то себя посвятил,
то отдавайся этому до конца. А отдаваться до конца - значит готовить себя
каждый день. Это значит не только тренироваться, но и следить за собой
постоянно: что я ем, как распределяю нагрузки, чем занимаюсь. Чтобы к матчу
чувствовать себя на сто процентов. Это все нюансы, но наверняка из-за них
я и отыграл такую длинную карьеру без особо серьезных травм.
- Вы знаете НХЛ вдоль и поперек: что здесь так, что не так, кто может
в ней укрепиться, а кто нет. Подойди к вам сейчас молодой соотечественник,
из "сомневающихся" - что бы ему сказали?
- Пусть знает, куда едет. Тут очень длинный и интенсивный сезон, и
привыкнуть к этому непросто. Игры идут одна за другой, времени на передышку
почти нет, а напряженность к концу сезона только возрастает. После первых
шестидесяти игр очень устаешь - не только физически, но и морально. Все
эти перелеты давят на психику. Постепенно к этому привыкаешь, но поначалу
очень трудно.
- А стоит ли вообще сюда ехать молодым? Поднимается от этого их профессиональный
уровень?
- Еще как поднимается. Посмотрите, сколько сейчас в НХЛ играют молодых:
приходят прямо из юниорских лиг и становятся лидерами. С другой стороны,
я приехал сюда 20-летним, отыграв четыре года в ЦСКА. Я был уже сложившимся
игроком, умел делать все. Если парень подождет год-другой, пока не поднимется
на должный уровень, - НХЛ никуда от него не уйдет.
- Сколько вам понадобилось времени, чтобы привыкнуть к американскому
менталитету, здешнему образу жизни?
- Лет десять, не меньше. За меньший срок и не получится. Я все равно
русский человек, но теперь хоть стал понимать американцев.
- А ловите себя иногда на том, что думаете по-английски?
- Да, бывает. Некоторые выражения в голове сидят. Вот, например, вы
мне сейчас кое-какие вопросы задаете, а я отвечаю на них по-американски:
то есть так, как здешней прессе сказал бы. Перевожу в уме на русский.
Слава МАЛАМУД
Арлингтон - Вашингтон