«Hello, Russia!» с Павлом Лысенковым. 

Знаменитый защитник по прозвищу «Недружелюбное привидение» и полный олимпийский кавалер Дарюс Каспарайтис, который на время локаута подписал контракт с «Ак Барсом», стал героем традиционной рубрики «СС».

– Пойдемте в тренажерный зал, – неожиданно предложил Каспарайтис, когда я попросил его дать интервью.

Другого времени для беседы не было – «Ак Барс» через полчаса начинал тренировку, а на следующий день играл с «Магниткой». Я согласился.

– Я тут педали покручу, а вы пока задавайте свои вопросы.

Дарюс повязал на голову темно-синюю бандану – так, чтобы эмблема «Рейнджерс» была строго по центру лба. Посмотрел на себя в зеркало, поиграл шарами-бицепсами. Потом распутал проводки и подключил пульсомер. «Я не на время еду, а по пульсу», – объяснил он. Выполнив весь ритуал, Каспарайтис забрался на велотренажер и начал яростно работать ногами. А я – задавать вопросы.

ВРЕЗАЛ СВОЕМУ ВРАТАРЮ

– Сильно изменился наш хоккей с тех пор, как вы покинули «Динамо»?
– Я уже не помню, как в СССР играли до моего отъезда в НХЛ, – давно это было. Лучше расскажу, как я в «Динамо» оказался. Меня заметил Валерий Иванович Васильев, когда москвичи приехали на встречу с молодежной командой Электреная. После матча Васильев спросил у меня: «Хочешь играть в «Динамо»?» Вы помните, какая тогда была команда? Какие там были игроки? Понятно, что меня долго уговаривать не пришлось. Я приехал в Москву, заселился в общежитие, играл за команду юношей.

– В Латвии было рижское «Динамо». А в Литве? Там был развит хоккей?
– Я просто родился в городе, где был каток. Спасибо моему тренеру Алексею Никифорову. Он был русский, но поиграл за рижское «Динамо», участвовал в союзном чемпионате. Тренер много уделял внимания катанию и технике, возился со мной. Это была хорошая школа.

– Когда у вас появился зубодробительный силовой стиль?
– Это с детства. Я жутко не любил проигрывать. Если меня кто-то обставлял, я пытался отомстить. И всегда был заводилой. Такой у меня характер. А когда хоккеем стал заниматься, это отразилось на моей игре.

– Правда, что на молодежном чемпионате мира вы ударили… своего же вратаря?
– Да, врезал ему по маске. Это было в 1992 году в Германии. Мы бездарно проиграли чехам. Я так разозлился, что ударил Ильдара Мухометова, который был в «рамке». Потом его заменили на Николая Хабибулина – он уже хорошо стоял. Кстати, тот турнир мы выиграли и стали чемпионами мира.

– Подождите, так ведь Мухометов – ваш товарищ. Вы даже жили у него в квартире какое-то время, когда из Литвы приехали…
– Ну да. Но я просто очень расстроился, когда нас чехи обыграли.

ВОДНИК ИЗ ОБЩАГИ…

Каспарайтис раскрылся на удивление быстро. В 1992-м, в 20 лет, стал чемпионом мира среди молодежи, выиграл Олимпиаду, первенство страны. Фантастический сезон! Тогда же его выбрали на драфте НХЛ под 5-м номером. Очень престижно – тот же Павел Буре тремя годами раньше котировался 113-м.

– Мне повезло, что я попал в хорошие руки. Когда в команду пришел Владимир Юрзинов, он начал уделять много внимания молодежи. Помню, при Юрзинове, когда я еще в школе учился, провел пару игр за «Динамо». Мне было 16 лет. Тогда это считалось очень крутым показателем. Такой молодой, а за команду мастеров играет. Первый матч – против ЦСКА. Я все время на лавке просидел, только в конце вышел на пару смен. Но матч показывали по телевизору, и меня увидела вся страна.

– Как вам жилось в Москве?
– У нас собралась хорошая компания – я, Леха Ковалев, Андрей Николишин… Мы, как приезжие, жили в общаге рядом с метро «Водный стадион», поэтому нас называли «водниками». Росли вместе, без родителей. Постоянно хотели есть. Продуктов было мало. Воровали еду друг у друга. Время было тяжелое, но я вспоминаю о нем с теплотой.

– По городу гуляли, с девчонками знакомились?
– Гулял я мало, и любимой девушки у меня не было. Да и времени не хватало, чтобы постоянно встречаться. Это я сейчас уже второй раз женат, у меня дочка от первого брака. Нынешняя супруга – шведка. Я с ней познакомился, когда мой «Питсбург» ездил в Японию на показательный матч с «Нэшвиллом». Моя будущая жена танцевала в группе поддержки. Она была со мной в Казани, но уже вернулась в Нью-Йорк, где учится. Снова прилетит в Россию в декабре.

…И РЫБАК С ЛОНГ-АЙЛЕНДА

– Как вы попали в НХЛ?
– После Олимпиады меня выбрал на драфте «Айлендерс». Осенью предложил контракт. Я начал сезон в «Динамо». Но поговорил с президентом клуба, им тогда был Александр Стеблин, и он отпустил меня за океан.

Английского я совершенно не знал. Но было интересно – новая страна, новый хоккей. Первый сезон был похож на калейдоскоп. Я объездил всю Америку и Канаду. Открывал для себя другой мир. Да и на площадке все получалось. Меня никто толком не знал, поэтому удавалось много забивать (4+17=21 очко, личный рекорд Каспарайтиса. – Прим. «СС»), применять любимые силовые приемы.

– Что делали в свободное время на Лонг-Айленде?
– Я часто в Бруклин ездил, где живет русскоязычное население. Когда американизировался, купил лодку и начал выходить на рыбалку в Атлантический океан. В общем-то в Нью-Йорке всегда было чем заняться. Недаром город называют «Большое яблоко» или «Столица мира».

– Какое самое громкое достижение с «Айлендерс»?
– Конечно, кубковая серия с «Питсбургом» в 1993-м! Это был мой первый поход за Кубком Стэнли. А «Пингвины» как раз этот Кубок последние два года выигрывали. Там Марио Лемье выступал, Яромир Ягр, Рон Фрэнсис. Считалось, что сильнее «Питсбурга» в лиге никого нет. Перед началом серии друзья со мной поспорили: «Если вы у этой команды хоть один матч возьмете, мы тебе купим ужин». А мы четыре раза победили. Питсбург и вся Америка были в шоке.

ЗДРАВСТВУЙ, МАРИО!

В той серии Каспарайтис опекал самого Лемье. Играл против него жестко. Как в хоккее говорят, умел под кожу залезть. «Питсбург» проиграл (3–4 в серии). А когда через три года «Пингвины» вышли на трансферный рынок, Лемье дал указание приобрести именно Каспарайтиса. По принципу, что такого игрока лучше видеть в своей команде, чем у соперника.

– «Питсбург» много проигрывал. У клуба были явные проблемы в защите. А у «Айлендерс» – проблемы в нападении. Вот меня и обменяли на форварда. Поначалу я волновался: как буду с Лемье в одной команде играть? Оказалось, все нормально. Пожали руки, познакомились. Вышел на первую тренировку. В «Питсбурге» было принято заниматься без нагрудников. Но Ягр меня увидел и пошутил: «Все, теперь придется «панцирь» надевать. Каспарайтис к нам приехал».

– Что в «Питсбурге» больше всего запомнилось?
– Мой сумасшедший гол в овертайме в ворота Доминика Гашека (седьмой матч серии 1/4 финала «Питсбург» – «Буффало». – Прим. «СС»). Мы вышли в полуфинал Кубка Стэнли-2001. Я тогда получил перелом стопы. У меня нога в конек не влезала. Но я так хотел играть, что надрезал ботинок и выходил на лед.

ОШИБКА «ПИНГВИНОВ»

Тогда же в лиге появилась поговорка, которую приписывают Каспарайтису: «В плей-офф играют даже мертвые». Казалось, «Питсбург» был создан для Дарюса. Но после того плей-офф у игрока начались трения с клубом. Каспарайтис справедливо считал, что ему мало платят. «Пингвины» же просто не могли дать больше – они беднели с каждым годом. Но сохранить Каспарайтиса очень хотели.

– Они сделали мне контрактное предложение на 1,1 миллиона за сезон. Совсем не та сумма, на которую я рассчитывал. Но я посоветовался с агентом и… согласился. Эта зарплата была ниже средней в НХЛ. А значит, на следующий год, согласно одному из малоизвестных законов лиги, я на два года раньше срока становился неограниченно свободным агентом. И мог легко уйти из «Питсбурга» в тот клуб, который даст более выгодное предложение.

Когда через неделю «Пингвины» поняли, какую детскую ошибку они совершили, то за голову схватились. Они просто так потеряли игрока! В итоге, чтобы получить хоть какую-то компенсацию, «Питсбург» отдал меня в «Колорадо». Клуб, где играли Руа, Форсберг, Сакик, Блэйк, Фут, и который претендовал на Кубок Стэнли.

СНОВА В НЬЮ-ЙОРК

В полуфинале Кубка Стэнли «Колорадо» вышел на «Детройт». После пяти матчей вел 3–2, держал серию в своих руках. А потом…

– Мы проиграли 0:7 в седьмой встрече. Не повезло. Да и Руа плохо стоял. Быстро пропустили три гола, а потом просто руки опустились. Бывают матчи, которые невозможно вытащить.

Получив свободу, Каспарайтис в межсезонье подписал шикарный контракт с «Рейнджерс» – 25,5 миллиона долларов на 6 лет! Это плюс. А минус в том, что Дарюс оказался в команде, которую называют «кладбищем звезд». Про которую Алексей Ковалев недавно в «СС» говорил, что там некомпетентное руководство, и с таким подходом «Рейнджерс» ничего не светит. Так, собственно, и есть. Команда уже 7 лет подряд не может выйти в плей-офф.

– А мне нравится играть в «Рейнджерс». Богатый клуб. Да, нас никто не любит. Но я думаю, у каждого энхаэловца есть мечта оказаться в такой команде. Во-первых, клуб из «большой шестерки» (в нее в середине прошлого века входили также «Чикаго», «Бостон», «Детройт», «Монреаль», «Торонто». – Прим. «СС»). Во-вторых, это Нью-Йорк. Играть в переполненном «Мэдисоне» – большая честь. А эта семилетняя серия… Нужно понять, что команда строится не один год. «Рейнджерс» же в каждом сезоне мечтает сразу о Кубке Стэнли. Когда не получается, начинаются обмены, перетасовка состава.

ЛИТОВСКАЯ РЕЛИГИЯ

– Есть стереотип, что все прибалты – медленные, задумчивые люди…
– Я не соглашусь. Посмотрите, как Литва в баскетбол играет. Мясистые здоровые парни носятся по площадке. Какие же мы спокойные?

– У вас Сабонис был кумиром?
– Он у всех был кумиром. «Жальгирис» в то время сражался с ЦСКА, чемпионат СССР выигрывал. Все фанатели от баскетбола. В Литве это настоящая религия.

– У вас есть приметы?
– Раньше были. Теперь я в них не верю. Иначе с ума сойдешь. Когда долго в хоккей играешь, начинаешь понимать: если три раза по голове постучишь или перекрестишься 20 раз, тебе на площадке легче не будет.

– Почему играете под 11-м номером?
– Так получилось, что он был свободен в «Айлендерс». Тем более что это был номер Сабониса. Я так и играл, пока не пришел в «Рейнджерс». Там номер 11 – это легендарный Марк Мессье. И тогда я взял «шестерку». В честь Валерия Васильева.

– В августе знаменитому защитнику «Динамо» исполнилось 55 лет…
– Я еще не поздравил. Как увижу – обязательно. А можно я это через вашу газету сделаю? Валерий Иванович, с юбилеем!

– У вас тело не ломит по утрам?
– Конечно, ломит. И колени болят. Еще бы, так каждый день о борт биться… Лет в сорок эти силовые приемы дадут о себе знать. Люди ошибаются, если думают, что профессиональный спорт – это только деньги и слава. Ты еще отдаешь много-много здоровья и свободного времени.

– Какой ваш лучший силовой прием?
– Он называется «hipcheck», когда я ловлю соперника на бедро. По-русски – мельница. Моя коронка. Васильев это делал хорошо. Но тогда хоккей был медленнее, ему легче было (смеется).

– У вас много прозвищ?
– Не очень. В Литве – Геренас. Так звали литовского летчика Дарюса Геренаса, который одним из первых перелетел на самолете Атлантический океан. Потом он с напарником возвращался домой, и его подбили немцы. В Москве звали Ганс. В честь немцев, которые подбили Геренаса. Я говорил с латышским акцентом и не был похож на русского.

– Опять же, орлиный нос…
– Не надо! Нос у меня тогда был маленьким. Это в него потом шайбой попали. А третье прозвище – Каспер. Так сократили мою фамилию в Америке.

– Где будете жить после хоккея? Чем займетесь?
– Останусь в Северной Америке. А заниматься буду хоккеем. Это все, что я умею делать. Генеральный менеджер клуба? Если предложат, подумаю. А так хочу стать тренером.

Дарюс слез с велосипеда. Весь мокрый от пота, но веселый. В зал зашел Алексей Ковалев. «Леха! – радостно крикнул Каспарайтис. – Я тебя в свою сборную включил! Ты рад? Ребята (это уже к молодым)! Сейчас я свою кассету с рэпом поставлю, чтобы заниматься было лучше!»

Не знаю, как выступит «Ак Барс» в этом сезоне. Но скучно там точно не будет.

Казань – Москва

АССОЦИАЦИИ

ПЕРВАЯ МЫСЛЬ КАСПАРАЙТИСА ПРИ СЛОВЕ…

ЧЕКИНГ

(англ. – «силовой прием»)

У меня ассоциируется с банком. Checking Account – так в Америке называется расчетный счет. А еще бывает такая тройка в хоккее, которую выпускают на удержание чужих лидеров. Checking Line, если на английский перевести.

ПРИВИДЕНИЕ

Какой-то фантом, а люди в него верят. И думают, что его увидят, когда ночью домой идут. Мне такое прозвище дали в честь мультфильма «Каспер – дружелюбное привидение». Когда мы в Нью-Джерси играли, местная газета написала: «этот Каспер совсем не дружелюбен и умеет незаметно вырастать перед соперником».

ЛИТВА

Это моя родина. Я там родился, вырос. Всегда любил и буду любить эту страну. Какое бы у меня ни было гражданство, я – литовский парень.

НХЛ

Эта лига многое мне дала – карьеру, славу, деньги. Это уже не просто моя работа, а образ жизни. Я ведь почти круглый год играю в хоккей.

ДРУЗЬЯ

Их много не бывает. А если они есть, их нужно хранить. Потому что хороших друзей трудно найти, особенно если тебе за 30. Честных друзей мало. Много тех, кто с тобой общается из-за громкого имени или по выгоде. В России у меня есть хороший друг – Серега Петренко, с которым я когда-то в «Динамо» играл.

ДИСКОТЕКА

В молодости это значило – пойти на танцы и найти девчонку. А сейчас на дискотеки я не хожу. Давным-давно в Риге ушел на диско и завис там на три дня. На меня чуть не подали в розыск. Но такой случай был только раз в моей жизни.

ЛИЧНОЕ ДЕЛО

Дарюс КАСПАРАЙТИС
Защитник «Рейнджерс» и «Ак Барса».
Родился 16 октября 1972 года в Электренае (СССР, ныне – Литва).
Рост 183 см. Вес 97 кг.
Олимпийский чемпион-1992. Серебряный призер Олимпиады-1998. Бронзовый призер Олимпиады-2002. Чемпион молодежного ЧМ-1992. Чемпион России 1991 и 1992 годов.
На драфте-1992 был выбран «Айлендерс» под 5-м номером. Выступал в «Динамо» (1988–1992), «Айлендерс» (1992–1997), «Питсбурге» (1997–2002), «Колорадо» (2002), «Рейнджерс» (с 2002 г.). В октябре 2004-го на время локаута подписал контракт с «Ак Барсом».
В НХЛ провел 772 матча и набрал 153 (25+128) очка. В плей-офф НХЛ – 81 матч и 12 (2+10) очков. За сборную России – 42 матча и 12 (3+9) очков.