Владимир ДИМИТРОВ из Торонто

Если среди североамериканских журналистов провести опрос, кто является эталоном "загадочной русской души", то Александр Могильный выиграет его с огромным отрывом. Ну не могут за океаном понять, как может хоккеист, общающийся с прессой чуть ли не ежедневно, играть с журналистами в какие-то свои игры и между делом выдавать такие остроумные реплики, что впору для какого-нибудь комедийного шоу записывать!

Как может человек, постоянно находящийся в свете прожекторов, отказаться попозировать перед фотокамерой вместе со своей семьей? Как русский человек с американским паспортом может публично критиковать и войну в Ираке, и войну в Чечне?

В России к Могильному тоже относятся неоднозначно. Одни до сих пор не простили ему бегства за океан, другие - отказа играть за сборную в последние годы. Но даже недоброжелатели соглашаются, что Александр Грозный - один из самых талантливых наших форвардов, выступающих в НХЛ. При всей своей загадочности, Саша всегда очень тепло относился к "СЭ" и никогда не отказывал в интервью. Мы долго беседовали, и разговор наш неожиданно вышел за хоккейные рамки.

БЕГСТВО ИЗ СССР

- Этот сезон начался для "Торонто" необычно - с поездки по Скандинавии. Некоторые хоккеисты ворчали, что в лишних полетах и смене часовых поясов особой необходимости не было. А какова ваша реакция на подобное путешествие?
- Может, кто-то из ребят и остался недоволен, но лично я был в восторге от нашего турне. Еще раз побывать в Швеции, поиграть на больших площадках - все это доставило мне огромное удовольствие.

- Лед в Стокгольме для вас особый. Ведь именно в этом городе начался новый период в вашей биографии - энхаэловский.
- Все это было так давно... Помню, был тогда смертельно напуган. Боялся и за свою жизнь, и за жизнь родителей. Ведь в то время мое решение бежать в Америку могло привести к трагическим последствиям. Я понимал, что многое теряю. Пришлось смириться с фактом, что могу никогда больше не увидеть близких мне людей, оставшихся в Союзе. Но когда тебе 20 лет, то кажется, что впереди - только хорошее.

- На Запад бежали и раньше. А что двигало лично вами?
- Безусловно, я хотел улучшить свою жизнь. Никогда не мог понять, почему простые люди в странах, где мне довелось побывать в составе сборной, могут себе позволить простые вещи, которые для советских людей были нереальными.

Кроме того, я хотел сделать шаг вперед и при этом чувствовал, что дома сделать его не смогу - ни как хоккеист, ни как личность. Мне безумно хотелось попробовать себя в НХЛ. Передо мной открылась заветная дверь, в которую так тянуло заглянуть.

- Если бы вы подождали два года, то могли бы уехать без всякой нервотрепки.
- Верно, Союз распался, но кто мог это предвидеть в 1989-м? В Стокгольме мне представился шанс, который выпадает раз в жизни, и я им воспользовался. И сегодня очень признателен Америке и Канаде за все, что они для меня сделали. Но при этом в душе всегда был и остаюсь русским - хотя и с американским паспортом.

ЧЕРНЫЙ СПИСОК

- Как сложились ваши нынешние, довольно своеобразные отношения с североамериканской прессой?
- Не забывайте, что я приехал в НХЛ из Союза, где у игроков никогда не брали интервью. До Америки мне не доводилось общаться ни с одним журналистом. И я попал в мир, где после каждого матча и даже тренировки тебя окружает толпа репортеров. И со всех сторон звучат глупые вопросы, на которые сами спрашивающие знают ответ не хуже меня.

Я все-таки старался отвечать. Но мой английский тогда был очень далек от совершенства. Довольно часто получалось, что я имел в виду одно, а с губ моих срывалось нечто совсем иное. Ну и в фантазии североамериканской прессе не откажешь. Поэтому на следующий день в газетах появлялось очередное сенсационное заявление Могильного. Это меня просто бесило. Некоторые репортеры до сих пор находятся в моем личном черном списке.

- Изменили ли 14 сезонов в НХЛ ваши взгляды на общение с прессой?
- Изменили. На многие вещи я сегодня смотрю более философски. В конце концов журналисты тоже делают свою работу. Но когда об одном и том же меня спрашивают вечером после игры и утром после тренировки, то подобные вопросы по-прежнему ставят меня в тупик: ну что могло измениться за ночь?

- По-моему, Могильного можно смело назвать самым остроумным хоккеистом в лиге. Согласны?
- Жизнь - слишком серьезная вещь. Я стараюсь как-то ее смягчить, разукрасить, сдобрить шуткой.

ПОДАРОК ОТ БОГА

- В последних интервью "СЭ" вы постоянно ссылаетесь на свой возраст. Но достаточно посмотреть один матч с вашим участием, как начинает казаться, что это очередная шутка Могильного.
- У меня очень высокие стандарты для самооценки. Сегодня я не столь быстро катаюсь, как 10 лет назад. У меня постоянно что-то болит - то здесь, то там. Иногда мне кажется, что я еле-еле двигаюсь по площадке. Часто разочаровываю себя своей игрой, причем не имеет значения, забил я или нет

- Пусть вы сегодня и не самый быстрый игрок в лиге, но руки-то у вас остались те же!
- Считаю, что мои руки - подарок от Бога. К этому следует добавить и отменную хоккейную школу, которую я прошел в Союзе и в НХЛ. Собственно, это и позволяет мне удерживаться на плаву. Но скорости катастрофически не хватает. Когда мне было 25, я мог легко пройти нескольких соперников и выскочить к воротам. Нынешнее поколение игроков в лиге выше, быстрее и физически лучше подготовлено, чем это было лет 10 назад. Обыграть защитника один на один сегодня крайне сложно. Потому стараюсь максимально использовать своих партнеров, чтобы создать голевую ситуацию.

И все же свой возраст чувствую каждый день, причем не только на льду. К примеру, утром после матча, когда с трудом удается натянуть на себя брюки. Я, конечно, стараюсь постоянно поддерживать себя в форме, обращаю внимание на всевозможные мелочи, начиная с питания, но это неравный бой. Природу не обманешь.

© При использовании материалов газеты ссылка на "СПОРТ-ЭКСПРЕСС" обязательна.