Павел Лысенков 

Новая рубрика «Hello, Russia!» посвящена игрокам, возвращающимся из НХЛ в суперлигу. Первым нашим героем стал Андрей Николишин, который подписал контракт с ЦСКА и весь этот сезон проведет в России.

ПРЯМОЙ, КАК ПАЛКА

Первое интервью с Николишиным я делал позапрошлой осенью. Тогда Андрей не имел контракта в «Вашингтоне» и самостоятельно занимался на одном из катков столицы США. Я позвонил из Москвы в Америку, и трубку взяла его жена Марина: «Андрей на тренировке». Перезвонил через три часа: «Знаете, он был дома, но опять ушел на каток». Поймал я Николишина только на третий день. Первое впечатление – как можно столько тренироваться? Второе – очень откровенный человек! Говорит то, что думает. Белое – это белое, черное – это черное. Никак иначе. Хотя в политкорректной Америке учат сглаживать острые углы. Помню, один чикагский болельщик воскликнул: «Нико очень честный! И прямой, как палка. Всегда рубит сплеча. У него в России из-за этого были проблемы?»

— Не люблю закулисных интриг, — ответил Андрей Николишин, когда я с ним встретился в минувшую субботу. – Если говорить, то в лицо. А по-другому как? Это словно в песне поется: «Любить так любить, стрелять так стрелять». Проблем у меня было полно. И не только когда не взяли на Кубок мира. Правду же в глаза никто не любит слушать. И адекватно воспринимать ее не умеют. Считают себя лучше, чем они есть на самом деле.

— Почему генеральный менеджер сборной Игорь Тузик не взял тебя на Кубок мира? Помню, в начале 90-х он был тренером «Динамо», назначил тебя капитаном и отношения у вас были хорошими…
— Вот именно, были. Весной Тузик позвонил мне и спросил: «Как у тебя дела с паспортом? Виза есть?» — «Грин-карта». – «Все, готовься к Кубку мира». А через несколько дней меня вычеркивают из списка, и дальше общение с Тузиком идет только через прессу. Я считаю, что ему мужества не хватило позвонить и объяснить ситуацию. Или посчитал это ненужным. Виделся с ним недавно на стадионе. Тузик даже не поздоровался, демонстративно отвернулся.

— Это из-за того, что ты перешел в ЦСКА, а не в «Динамо»?
— Не знаю. Это уже не ко мне. Что у них на уме? Но если что-то произошло, будьте мужиками и скажите в лицо. Говорят, что идет омолаживание команды, и через день приглашают… Коваленко и Петрова. Я этого не понимаю. Это дешевое оправдание через прессу. Тихонов мне сразу сказал: «Андрей, я тебя включил в состав. А они, когда пришли в сборную, первым условием поставили вычеркнуть из списка Николишина. Я за тебя боролся и бился как мог». Говорю: «Спасибо, Виктор Васильевич. Но есть тренер, ему решать, кого брать, кого не брать. Пусть это будет на их совести».

ПУТЕВКА В ЖИЗНЬ

С «Динамо» все начиналось 17 лет назад, когда команда из Воркуты, в которой играл Николишин, выиграла зональные соревнования по «Золотой шайбе» и Андрея пригласил в Москву сам Александр Мальцев, тогда уже консультант от ЦК ВЛКСМ. Форвард «Динамо» Николишин стал чемпионом страны, выиграл молодежное и взрослое первенство мира, выступал на Олимпиаде-94. В этом клубе он сделал себе имя. И когда Николишин решил играть за «Хартфорд», но в НХЛ начался локаут, он немедленно, даже не имея контракта на руках, вернулся в «Динамо».

— Приехал в Америку, — рассказывает Николишин. – Набрал 5 (2+3) очков в шести выставочных матчах. Но в октябре грянул локаут. Не так, как сейчас, когда о нем года три говорили, а неожиданно, словно снег на голову. У меня Марина была беременна. Локаут начался в первых числах октября, а 10-го Сашка родился. Мы вернулись в Москву, когда сыну исполнилось 16 дней. Долетели нормально. В «Аэрофлоте» сказали: «Хоть рожайте на борту», – выдали нам люлечку. Я летел в «Динамо», хотя уже подписал контракт с «Хартфордом», снял дом, завез мебель. В России провел 12 матчей – выиграли 10 раз при одной ничьей. Обратно уехал уже в январе, когда локаут закончился.

– Сразу попал в основу «Хартфорда»?
— Да, дебютный поединок был с «Вашингтоном» — 1:1. Гол организовало наше звено. А потом меня… на 11 матчей посадили в запас. Наставник сказал, что в России я растерял всю форму. Обиделся я жутко. С тренером конфликты начались, я же горячий. Но постепенно ввели в состав. За 39 игр набрал 18 очков. В следующем сезоне был рецидив травмы спины, я 20 матчей пропустил, но с 51 очком стал одним из лучших бомбардиров клуба. В общем, прогресс шел. Тем более что после динамовской школы мне было легко привыкать к НХЛ.

— Чем запомнился Хартфорд?
— Зеленый город в штате Коннектикут, где во время гонки вооружения селились большие умы США. Недвижимость там дорогая. Я был в восторге от Хартфорда, хотя в Северной Америке раньше не жил и сравнивать не с чем. А многие одноклубники плевались: какая глушь! Тот же Брэндан Шэнахэн, которого обменяли на молодого Криса Пронгера, вообще отказался там играть. Его за Пола Коффи с Кейтом Примо в «Детройт» отдали. В общем, команда звезд с неба не хватала и в плей-офф не выходила.

ШАГ ДО КУБКА СТЭНЛИ

В плей-офф Николишин будет играть в 1998-м, причем в финале Кубка Стэнли. А из «Хартфорда» Андрей ушел неожиданно, когда утром на раскатке узнал, что его клуб провел трехсторонний обмен с участием «Вашингтона». В плей-офф-98 столичный клуб всерьез не рассматривали. Но новый тренер Рон Уилсон — тот, который выиграл Кубок мира-96 со сборной США — заразил ребят энтузиазмом, привил им дух единомышленников.

— «Вашингтон» в финале – это сенсация?
— Большая неожиданность. Мы обыграли «Бостон», который был фаворитом серии. Потом «Оттаву». Канадцы в 1/8 финала, к удивлению многих, выбили «Нью-Джерси». Но с нами они не котировались. Лидера «Сенаторов» Алексея Яшина наглухо прикрыл Эса Тикканен, и мы легко победили. В полуфинале нас ждал «Буффало» с Гашеком — лучшим вратарем лиги, которому, как говорили, забить в принципе невозможно. Мы в первом матче уступили (0:2), во втором вплоть до третьего периода не могли распечатать чеха. А потом размочили, поверили в свои силы — и нас было уже не остановить. Я, кстати, набрал 14 (1+13) очков в том плей-офф и единственный гол забил именно Гашеку. В большинстве после перепаса с ходу бросил в ближний угол, под «ловушку» вратарю. А в финале нас ждал «Детройт».

Ажиотаж вокруг Кубка Стэнли был сумасшедший. Вашингтон — город не хоккейный, но в аэропорту нас по пять тысяч болельщиков встречало. С «Детройтом», где играла «Русская пятерка», мы боролись. В конце первого матча Тикканен при счете 1:2 бросал в пустые ворота, но попал в штангу. Во второй встрече вели 4:1, а потом уступили в овертайме. Это нас надломило, и серию мы проиграли 0-4.

ЦЕНТР РЕАБИЛИТАЦИИ

Симпатичного «Вашингтона», в котором Николишин выступал вместе с Гончаром, Кольцигом, Бондрой, уже нет. За два года генеральный менеджер полностью развалил команду. Распродал всех, кого можно. Николишин отказался подписывать контракт на невыгодных условиях, и его обменяли в «Чикаго». Клуб, где играли сразу шестеро русских (из них — четыре бывших динамовца) и который в России после прихода Андрея начали называть «Динамо Блэк Хоукс». Но тот «Чикаго» тоже переживал переходный период и распался еще быстрее, чем «Вашингтон», — всего за один сезон.

— Каким словом охарактеризуешь тот год в «Чикаго»?
— Бессмысленность. Бездарность. Обалденно красивый город, там любят хоккей. Но владелец «Чикаго» Билл Вюртц ничего не делал для клуба. С главным тренером Брайаном Саттером у меня были нормальные рабочие отношения. Он любит тех ребят, которые не филонят, а пашут на площадке. Хотя в плей-офф мы так и не попали. Команда была разношерстной. Французы — в одну сторону, американцы — в другую, русские – в третью. Не было единого целого. После прихода Тео Флери «Чикаго» в шутку стали называть «rehab team» — восстановительный центр, куда собирают алкоголиков, наркоманов и пьяниц. Флери пришел по рекомендации Саттера, который тренировал его в «Калгари». Но запомнился только тем, что обкурился, напился и устроил драку в стриптиз-клубе. А на совете команды даже не смог признаться в поступке.

— Прошлым летом тебя обменяли в «Колорадо»…
— Да, был еще один год контракта, и «Ястребы» отдали меня за право выбора во втором раунде драфта. «Колорадо» по сравнению с «Чикаго» — это небо и земля. Любой хоккеист мечтает играть в таком клубе. Коллектив очень хороший. Организация идеальная. «Колорадо» был главным фаворитом первенства. С нами даже весь сезон ездили телевизионщики из ESPN – снимали фильм, думая, что мы будем играть в финале Кубка Стэнли. Но «Лавина» в 1/4 финала уступила «Сан-Хосе». Интересно, что сезоном раньше ESPN ездил с «Детройтом», который в первом раунде проиграл «Анахайму»… У нас была команда звезд. По именам – много сильных хоккеистов. Но тренер не сумел использовать весь потенциал, грамотно распределить игровое время, найти общий язык со всеми лидерами.

— Это тебе не напомнило ЧМ-2000 в Питере, когда у сборной России тоже была команда звезд, но заняли мы 11-е место?
— Там были только имена, а не команда. Команда была у греков, которые выиграли чемпионат Европы по футболу. Или у канадцев на Кубке мира. Что не имя – то звезда. Но организация была правильной, и тот же Джо Торнтон – между прочим, третий бомбардир НХЛ – наступил на горло собственной песне и выступал в четвертом звене, в силовой тройке. Она, кстати, и сделала погоду в полуфинале, а особенно – в финале, когда Торнтона признали лучшим игроком матча.

500 ТЫСЯЧ ЗА ПУТЕВКУ

Отдельная история – выступление Николишина на чемпионате мира-97, на который форвард поехал без контракта с «Вашингтоном». Поехал, потому что по-другому поступить не мог. Андрей никогда не отказывался играть за сборную. Но на тот раз лучше бы отказался, если бы мог знать, что ценой поездки будет полмиллиона долларов и серебряная олимпийская медаль.

— В третьем матче турнира я получил тяжелую травму, когда после вбрасывания пытался откинуть шайбу ногой и финн упал мне на колено, — вспоминает Николишин. – Сустав пошел на излом, полетели крестообразные связки. Лечился восемь месяцев, пропустил Олимпиаду в Нагано. Вел предварительные переговоры с «Вашингтоном», но после травмы подписал контракт на их условиях. Планировал получить 950 тысяч долларов, а вышло 440. Лечение и содержание должна была оплачивать ФХР. Но никакой страховки мне не оформили, и от федерации я не получил ни копейки. Операцию сделали за счет «Вашингтона».

ПРОБЛЕМЫ СО СЧЕТОМ

Андрей еще в прошлом сезоне решил, что будет выступать в суперлиге во время локаута, причем останется в России на целый год. Вел переговоры с нашими клубами, и «Динамо» меньше всего интересовалось своим бывшим капитаном. Весной 2004-го Николишин перешел в ЦСКА, чем вызвал большой общественный резонанс. Андрея даже в кабинет на беседу пригласил вице-мэр Москвы и патрон «Динамо» Шанцев. Но назад ходу нет, контракт с ЦСКА уже подписан.

— Как тебе первые матчи в суперлиге?
— Нормально. Пятничная игра со «Спартаком» (7:0) получилась легче, чем остальные. Да, забил гол и сделал передачу. Но минимум три передачи мне в этом сезоне уже не засчитали. Вот пример: Цыплаков отдает пас, я перевожу на Сапрыкина. Олег подрабатывает шайбу коньком, бросает и добивает. В статистике на него — гол. Мы с Цыплаковым — без очков. Спрашиваю: «Как же, получается, шайба к Сапрыкину сама прилетела?» Мне говорят: «Все на усмотрение главного арбитра». Судейство в суперлиге гораздо ниже, чем в НХЛ.

БОЕВЫЕ ДЕТИ

Наверное, символично, что беседовали мы с Андреем на трибуне армейского Ледового дворца, наблюдая за матчем ЦСКА – «Динамо». «Это какой год играет? – приглядывался Николишин. – Похоже, что 1994-й. А у меня сейчас сын Ваня на «канадской площадке» занимается. Его недавно взяли в команду, он очень старается». Николишин рассказал, как увидел объявление в «Советском спорте» и два дня назад отвел своих детей на просмотр в футбольную школу «Динамо» имени Льва Яшина. Конкурс был большим, но два маленьких Николишина его прошли. Ваня заметно выделялся в команде ребят, которые были на год старше. А потом подошел к тренеру и сказал: «Я играть у вас не буду. Хочу быть хоккеистом. Как папа».

10-летний Саша занимается на катке в Медведково и тоже играет в нападении. 8-летний Ваня – в ЦСКА. Когда мы подошли к «коробке», дети заканчивали двухстороннюю игру. Счет был 0:0, и на наших глазах Ваня Николишин протолкнул шайбу в ворота. «С характером парень?» — «Ты что, настоящий боец! Очень обижается, когда проигрывает». – «Видел, как они с братом с тренировки возвращались. Тащат баулы, которые в два раза больше них». – «Да, я ребят с детства приучаю к самостоятельности. Все свое носите с собой».

Ваня пытается запрыгнуть на высоченный бортик. Пока не получается. Андрей говорит: «Подожди, сейчас тебя сфотографируют». Николишин-сын тут же встает в боевую стойку, ставит клюшку на лед, делает «game face» — лицо, как во время игры. Настоящий хоккеист, только еще маленький. Но, может, и станет большим мастером, как его папа. И тоже будет выступать за сборную и в НХЛ. Жизнь ведь идет по кругу, и Николишин теперь вернулся играть туда, откуда уезжал, – в Россию, в Москву.

— А как же Северная Америка?
— Я хочу туда приехать после локаута, через год. Будет очень сложно войти второй раз в одну реку. В два раза сложнее, чем 10 лет назад. Но что же делать? Нам к трудностям не привыкать.

ЛИЧНОЕ ДЕЛО

Андрей НИКОЛИШИН,

центрфорвард ЦСКА

Родился 25 марта 1973 года в Воркуте. Рост 183 см, вес 101 кг.

Выступал за московское «Динамо» (1990—1995) – 115 матчей, 42 (21+21) очка. Капитан клуба. Чемпион молодежного ЧМ-93. Чемпион России-93. Чемпион мира-93. Лучший хоккеист России-94. Финалист Кубка Стэнли-98. Бронзовый призер Олимпиады-2002.

На драфте-92 был выбран «Хартфордом» под 47-м номером. В НХЛ выступал за «Хартфорд» (1995—1996), «Вашингтон» (1996—2002), «Чикаго» (2002—2003), «Колорадо» (2003—2004). Провел 628 матчей, набрал 280 (93+187) очков.