Последним россиянином, который отправился в НХЛ к началу сезона, стал форвард Николай Жердев. Все межсезонье он вел контрактный спор с «Коламбусом» о новом долгосрочном соглашении, подписав его несколько дней назад. По его условиям за три года нападающий получит свыше 7,5 млн долл. Последнее интервью перед отлетом за океан Николай Жердев дал корреспонденту «Времени новостей».

-- Возвращаетесь за океан, как на любимую работу?
-- Да. Я надеялся, что подпишу с клубом новый контракт, и очень хотел отправиться в НХЛ. Так и получилось. В настоящий момент остается очень мало времени на посторонние дела, поскольку занимаюсь решением вопросов, связанных с отъездом в Коламбус, оформляю документы, беспокоят какие-то бытовые моменты.

-- Следили за новостями из «Коламбуса»?
-- Изучал результаты контрольных матчей. Не знаю, какой именно состав выходил на игры, в которых мы уступили. Думаю, не основной. Серьезных выводов по результатам этих поединков я бы делать не стал.

-- О новых приобретениях «синих жакетов» знаете?
-- Нет, за этим не следил.

-- Насколько укрепился «Коламбус», подписав контракты с темнокожим форвардом Энсоном Картером, вратарем Таем Конклином, сохранив у себя еще одного нападающего -- Джэйсона Чимеру?
-- Про Картера я в курсе. Думаю, мы стали сильнее, появились хорошие хоккеисты. Перед нами ставятся серьезные задачи, надо попасть в плей-офф. Остается их только реализовать.

-- Для вас, наверное, главная новость на трансферном рынке, что «Коламбус» сохранил еще на сезон вашего приятеля Александра Свитова?
-- Да, действительно, это стало радостным для меня событием.

-- Сумасшедший гол «Чикаго», когда вы обыграли по дороге к воротам Хабибулина всю пятерку соперника, -- самый важный в карьере?
-- По красоте получилась хорошая шайба, по важности -- не очень. Если брать выступления в НХЛ, то эффектнее шайбы забивать еще не приходилось.

-- По словам вашей мамы, преподавательница по фигурному катанию через год ваших занятий этим видом признала в вас хоккеиста. Вы силовые приемы отрабатывали на занятиях?
-- Да нет, что вы (смеется)? Просто, присмотревшись к моей технике катания, тренер определила, что я точно не фигурист. Пришлось поменять род занятий, но я этому был только рад.

-- Известна трогательная история, когда вы на коленях умоляли маму позволить посещать вам тренировки. А произошло это после одного из родительских собраний. Признавайтесь, что натворили?
-- Что-то я не припоминаю такой истории. Наверное, я был еще совсем маленький. Хотя однажды мама стала меня серьезно отговаривать от занятий хоккеем, утверждая, что он опасен для здоровья. Но мой отец, наоборот, настоял, чтобы я продолжал тренировки, и мама послушалась папу (улыбается).

-- Нельзя не коснуться вашего побега в «Коламбус». Спустя несколько лет уверены, что поступили бы так же?
-- Тогда возникла ситуация, которая не позволяла мне нормально играть, и надо было что-то менять. В тот момент Виктор Тихонов заболел и оказался в больнице, и вместо него команду принял его сын Василий. По отношению ко мне он поступал неправильно. Закончилось тем, что меня собирались отправить во вторую команду ЦСКА. Психологически было тяжело, но я до сих пор считаю, что поступил правильно.

-- В свое время в вашем трудоустройстве в России сыграл большую роль ваш отец, который помог вам попасть сначала в «Кристалл» из Электростали, а затем в ЦСКА. Он принимал какое-то участие в отъезде в «Коламбус»?
-- Родители были ни при чем. Когда я сказал им, что собираюсь уезжать за океан, они меня принялись отговаривать, просили подумать. Но для себя я уже все решил. Зачем мне надо было мучиться в ЦСКА?

-- В вашей ситуации оказался летом Евгений Малкин. Как вы оценили его поступок?
-- Мне сложно говорить, ведь я не знаю всех подробностей конфликта. Понимаю Женю, ведь когда хочешь играть в лучшей лиге мира, а тебе это запрещают, становится неприятно. Я поддерживаю Малкина в его решении.

-- Что пожелали бы ему в сложившейся ситуации?
-- Знаю, что Женя получил недавно травму, которая оказалась несерьезной. Очень бы хотелось увидеть его вскоре на льду. Думаю, у него все будет хорошо.

-- Почему, на ваш взгляд, хоккеисты продолжают уезжать из России в НХЛ со скандалом?
-- Я сам не могу найти ответа на этот вопрос. Не понимаю, как хорошему хоккеисту могут запретить выступать там, где уровень хоккея наиболее высокий. Я, конечно, понимаю, что Малкин был нужен «Магнитке», но дайте ему самому решать свою судьбу.

-- Вы не скрывали, что подписали с «Химиком» страховочный контракт, чтобы оказать давление на руководство «Коламбуса» в процессе переговоров о новом соглашении. А как в подмосковном клубе отнеслись к вашей стратегии?
-- Я сразу сказал Воробьеву о том, что собираюсь в октябре уехать в НХЛ. Петр Ильич меня поддержал, используя по мере возможности в играх за «Химик» в течение прошедшего месяца. Прощальный разговор с тренером еще предстоит, но я не думаю, что возникнут какие-то проблемы.

-- Вам не кажется, что лишь травма Сергея Федорова в контрольном матче помогла вам подписать выгодный контракт с «Коламбусом»?
-- Не думаю, все-таки руководство «синих жакетов» изначально выказывало заинтересованность во мне.

-- Как оцениваете начало сезона в собственном исполнении, все-таки очков на вашем счету не так много?
-- Я понимаю тренера в том, что он не ставил меня в два первых звена. В случае моего отъезда ему бы пришлось снова наигрывать новые сочетания. В связи с этим не разочарован малым количеством очков, играл, сколько было возможно. Мне хотелось по максимуму помочь «Химику», заодно успев хорошо подготовиться к сезону, ведь в Мытищах я занимался с июня.

-- Петр Воробьев придирчиво относится к нарушителям игровой дисциплины, а вы нередко любите сыграть эффектно, но в ущерб эффективности. Не возникало трений с тренером?
-- Я понимал, что перед Петром Ильичом поставлены серьезные задачи, которых он должен добиваться. К тому же он строит свою игру от обороны, поэтому я подстраивался под его требования, стараясь не подводить. Воробьев -- хороший тренер, с которым интересно.

Александр Неценко